Анонімні Алкоголіки Полтавського регіону В Книге есть такая фраза: «Блажен, кто не осуждает себя за то, что избирает». А что это значит? Я думаю, что это значит, что если ты можешь делать что-то не осуждая себя, то это совсем не плохо. Но если ты осуждаешь себя за это, то тебе следует побыстрей перестать это делать, иначе это убьёт тебя. В этом-то, как мне кажется, и заключается разница между традиционной субботней пьянкой и алкоголизмом. Мы с вами порицали себя с самого начала. Даже если мы выросли с религией, в которой умеренное потребление алкоголя не осуждается, мы судили себя не за потребление, а за то что плохо держимся. Так что с самого начала мы осуждали себя. Я знал, что мне не следует пить ещё до того, как я впервые выпил. Я осуждал себя с первого глотка, и спустя какое-то время осуждение превратилось в ненависть, и я возненавидел себя до мозга костей. Мы с трудом можем смотреть на себя в зеркало от отвращения к самим себе, даже когда бреемся. «Блажен, кто не осуждает себя за то, что избирает». Всё это говорит нам, что не существует определённого метода классификации так называемого греха среди тех, кто нас окружает. Многие могут делать то, что я не могу, вовсе не осуждая себя. Лично я пять лет назад мог делать многие вещи, которые сегодня не могу. И от того, где мы находимся, зависит что мы можем делать, а от чего нам следует избавиться. И это постоянный процесс, потому что чем выше мы поднимаемся, тем больше того, от чего нам следует избавляться, а чем больше мы избавляемся, тем свободнее мы становимся. Это удивительная вещь.
Нет такого понятия, как значение слова. Я и сам обалдел, когда с некоторых пор стал задуматься над этим: первые две с половиной страницы Пятой Главы заканчиваются на пункте «в» и насчитывают где-то четыреста пятьдесят или шестьдесят слов. Это всё, что там есть (я никогда не считал их, но полагаю, что где-то около того). Я перечитал эту часть не менее двадцати пяти, а скорее все тридцать тысяч раз за двадцать девять лет. Вы конечно можете сказать: «Но ведь это жутко сухое чтиво. Это даже не вчерашний снег, это прошлогодний снег». Но это не так. Слова всё время читаются по-новому. Каждый раз, что я их слышу, они звучат по-новому. Каждый раз, когда я их читаю или говорю о них, они становятся новыми. Слова-то те же, но мы меняемся. И в зависимости от того, где мы находимся, они обретают своё значение. И они всегда будут становиться более значительными. В них будет появляться новое значение в зависимости от того, на каком уровне мынаходимся. А мы будем подниматься по этой лестнице всегда. Мир без конца, Аминь.
И ещё одна вещь о которой я частенько думаю, сидя у себя на холме. Я полагаю, что буду прав, но если нет, то кто-нибудь из вас, моряков, меня поправит. Мне кажется, что если ты сидишь в лодке на воде, то в погожий день горизонт виден где-то в семи милях. По-моему это та дистанция, на которую ты можешь видеть, находясь на уровне воды. А мой дом где-то тысячу футов над этим уровнем, и в чистый день для меня горизонт почти бесконечен. Ну сто пятьдесят миль уж точно. Иногда острова Каталины, Сан-Клементе и Поинт Фермин так близко, что кажется могу дотянуться до них. Эта небольшая возвышенность меняет линию горизонта с семи миль на сто пятьдесят миль. А мы вечно идём по нашей лесенке. Единственное, что мы не в силах изменить в нашей жизни и в нас — это то, что нам никуда от себя не деться. Мир без конца, Аминь. Довольно мрачная перспектива, не правда ли? Так ведь и о самоубийстве начнёшь задумываться! Вы ничего не можете поделать; вам от себя никуда не деться. Всё остальное в этой жизни вы можете изменить; вы можете не возвращаться домой, если не хотите. Вы можете пойти в любое другое место. Вы можете больше никогда не видиться со своей женой, если не хотите. Вы не обязаны больше видеть своих детей, если вам этого не хочется. Вы можете не оставаться в Калифорнии, можете не оставаться в Штатах, вы можете изменить всё в своей жизни, кроме одного. Вы не можете убежать от себя. Вы навсегда сами с собой, а я сам с собой.
Следовало бы предположить, что когда мы появляемся в этом мире, нас научат, как дружить с собой, но никого этому не учат. Нас учат, что мы должны сотрудничать с другими людьми, что мы должны стараться произвести хорошее впечатление на соседей и людей, которые нас окружают. Мы обязаны проявлять уважение к старшим, священникам, начальникам и особенно к тёщам. Но никто нам не расскажет, как наладить отношения с самим собой и стать другом самому себе.
Я считаю, что определением трезвости является способность жить комфортно, мирно и радостно с самим собой. Вот что такое трезвость. Всё, что не дотягивает до этой планки, является частичной трезвостью. Когда я приполз сюда, я об этом не думал. Когда мы пришли на программу, все мы полагали, что если не выпили сегодня, то мы трезвые, и мы много беседовали на тему «как загнать пробку в бутылку». Завязать. У меня никогда не было проблем загнать пробку в бутылку. Я пил периодически последние десять лет и после каждой попойки загонял пробку в бутылку. Периодически приходится трезветь – периодически не могу не трезветь – потому что мы свиньи. Мы пьём всё, что нельзя жевать! Всё, что попадается под руку. И наступает момент, когда мы не можем глотать это, не можем вытошнить это, и мы не можем жить, и мы не можем сдохнуть. Так что нам приходится трезветь. Поэтому у меня никогда не было проблем загнать пробку в бутылку. Я бросал навсегда с клятвами и без них! Загонял пробку в бутылку.
Моя проблема заключалась не в том, чтобы загнать пробку в бутылку, а в том, чтобы не вынимать её оттуда. Потому что, когда наступало моё время, я вытаскивал пробку из бутылки и всё начиналось по-новой. Конечно физическая трезвость необходима. Для меня она является синонимом жизни. Я не могу жить и пить, а сам по себе я не могу удержаться от того, чтобы пить. Поэтому я должен быть физически трезвым, чтоб не умереть. Я не умаляю достоинств физической трезвости, она является фундаментом трезвости. Но трезвость бывает физической, психической, эмоциональной и духовной. Четыре составные части единого целого, позволяющие мне жить комфортно, мирно и радостно с самим собой. Вот что такое трезвость.