Анонімні Алкоголіки Полтавського регіону Мама всегда была глубоко предана нашей семье, и позднее
АА, ее преданость делала любую личную жертву не слишком
большой. Она не тратила денег на себя, чтобы помочь семье
купить вещи, которые по ее мнению были необходимы.
По своей природе довольно застенчивая, она могла все же
выйти из себя, и дать отпор, если она считала, что ситуация этого
требовала, — рассказывает Смитти. — Я вспоминаю о тех периодах,
когда она думала, что программа АА была в опасности. Когда
это случалось, мама была готова сражаться с любым за те принципы,
которые она считала правильными. Я видел также, как она буквально выходила из себя, когда нужно было защищать папу
или меня лично».
Но воспоминания родственников о последних годах перед
АА, естественно, были мрачными. По мере того, как росли дети,
от Смитов начали отворачиваться друзья. Смиты не могли принимать
приглашений, потому что Боб наверняка бы напился и
устроил скандал. Анна, для которой гостеприимство было второй
натурой, не рисковала приглашать гостей к себе по той же
самой причине.
Алкоголизм доктора Боба становился все более и более
заметным для детей, по мере того, как они взрослели. Он начал
давать им обещания бросить пить, так же как обещал Анне и
немногим оставшимся друзьям. «Обещания, — говорил он, —
которые очень редко удерживали меня трезвым даже в течение
дня, хотя я был абсолютно искренен, когда давал их».
Ранние воспоминания Смитти о пьянстве отца, по записям
Билла Уилсона в 1954 году, через несколько лет после смерти
доктора Боба, были в основном о том, какой эффект они
производили на мать:
«Она боролась как могла, и очень сильно переживала, когда
папа начинал куролесить и не приходил домой. Я думаю,
мне было тогда лет 13 или 14, не больше. Но определенно недостаточно,
чтобы водить машину, и я не мог поехать на его
розыски.
Мама снова и снова пыталась добиться от него обещаний.
И он всегда обещал бросить пить. Он говорил, что он никогда в
жизни больше не прикоснется к выпивке.
Я помню, один раз она дошла до такой безысходности, что
позвала меня наверх и сказала: “Сейчас я выпью виски, и когда
он придет домой сегодня вечером, скажи ему, что я пьяная”.
Она выпила, и попыталась действовать, словно она пьяна. Это
закончилось довольно шумной разборкой, но не достигло цели.
Я думаю, он не поверил в то, что она напилась. Ему было стыдно
за сцену, которую она устроила. Но вы можете представить, в
каком она была отчаянии, что попыталась показать ему, что
он делал с собой. Я не думаю, чтобы она хоть раз выпивала до
этого или после.