Вехи истории: статья Джека Александра “Анонимные Алкоголики”, март 1941 года

Публикация в газете «Сетедей Ивнинг Пост»  стала поворотным событием в истории Общества.

Эта статья напоминает историю развития А.А. за относительно короткий промежуток времени. В 1941 году 2 000 мужчин и женщин успешно проходили программу А.А. Сегодня их количество превышает 2 000 000, также, более чем 6 000 групп регулярно проводят встречи по всему США и ещё в 180 странах.

В 1941 году Джек Александр писал о простоте и помощи, что и отличало программу А.А. от других практик. С тех пор Общество значительно выросло, но по-прежнему, его краеугольным камнем остаются понимание необходимости помогать таким же алко зависимым людям с почтительностью и простотой.

Эта историческая статья и была перепечатана с целью возрождения принципов Общества для старых и новых его членов, которым интересны ранние дни развития А.А.

НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ НАЗАД в больнице Филадельфии, в палате для психиатрических больных можно было увидеть троих мужчин, сидящих у койки пациента-алкоголика. Они совершенно не знали друг друга. У мужчины, лежащего в койке, был отрешённый и немного глуповатый взгляд, обычное состояние алкоголика, которого «почистили» после попойки.

Единственным примечательным фактом, за исключением разительного контраста между ухоженным внешним видом посетителей и внешним видом пациента, было то, что сами посетители много раз проходили процесс «очищения». Они были членами Общества Анонимных Алкоголиков, группа бывших алкоголиков, призвание которых — помогать другим алкоголикам избавиться от пристрастия к спиртным напиткам.

Человек на койке был по профессии механиком. Его посетители получали образование в Принстоне, Йельском университете и Пенсильвании, и были по профессии продавцом, адвокатом и рекламным агентом. Один из них лежал в этой же палате, закованный в кандалы меньше года назад.

Второй его компаньон был известен среди алкоголиков, как санаторный «путешественник». Он переезжал с места на место, мучая персонал ведущих заведений страны, лечащих алкоголизм.

Третий провёл двадцать лет вне стен какого-либо заведения, делая несчастным себя, свою семью и своих работников, а также доброжелательных родственников, которые имели неосторожность вмешаться.

В воздухе висел тошнотворный запах паральдегида, неприятная смесь, по запаху похожая на смесь алкоголя и эфира. Иногда ею пользуются в больницах, чтобы помочь парализованному алкоголику придти в себя и успокоить его расшатанные нервы.

Казалось, посетители не обращали внимание ни на запах, ни на депрессивную атмосферу, от которой не могут избавиться даже лучшие психиатрические палаты. Они курили, поговорили с больным около двадцати минут, а потом, оставив свои визитные карточки, удалились. Они сказали мужчине-пациенту, что, если тот захочет поговорить с одним из них опять, ему нужно всего лишь позвонить.

ОНИ ПРОСТО сказали ему, что, если он действительно захочет покончить с выпивкой, то они примчатся к нему, где бы он ни был, даже если это будет посреди ночи или придётся оставить работу. Если он решит не звонить, то на этом они и закончат. Члены А.А. не преследуют и не нянчатся с сомнительными клиентами, они знают все причуды алкоголиков, как перевоспитанный мошенник знает искусство обмана.

В этом и заключается уникальная сила движения, которая помогла выздороветь 2000 мужчинам и женщинам, на которых было поставлено клеймо безнадёжных. Работая вместе или порознь, у врачей и священников всегда получается спасти некоторых.

В отдельных случаях, алкоголики находят свои пути избавления. Из-за того, что путь в алкоголизм начинается незаметно, он остаётся одной из самых больших нерешенных загадок в человеческом здоровье.

Будучи обидчив и недоверчив, алкоголик любит оставаться наедине со своей загадкой, пытаясь её разгадать. У него есть подходящий способ проигнорировать свою проблему, тем самым он причиняет страдания близким ему людям. Он с отчаяньем хватается за убеждённость, что, хотя ему и не удалось побороть алкоголь в прошлом, в конце концов, ему удастся контролировать себя в выпивке.

Один из самых необычных животных, известных медицине, он зачастую является очень сообразительным образцом. Он состязается с профессионалами и родственниками, которые пытаются ему помочь, и получает неописуемое удовольствие, загоняя их в угол в споре.

НЕТ ни единого оправдания алкоголизму, которого бы не слышали или не использовали сами специалисты из А.А.. Когда один из их клиентов предоставляет им объяснение, почему он напился, они подбирают ему с пол дюжины похожих из своего собственного опыта. Это немного его расстраивает, и он принимает оборонительную позицию.

Он смотрит на их опрятную одежду и чисто выбритые лица и записывает их в благодетелей, которые и не подозревают, что значит бороться с выпивкой. Они парируют, рассказывая свои собственные истории: двойное виски и бренди перед завтраком; слабое чувство дискомфорта перед запоем; пробуждение после кутежа с провалом в памяти о нескольких днях и преследующим страхом, что они могли кого-то сбить на своём автомобиле.

Они рассказывают о восьми унцивовых бутылках джина, спрятанных за картинами и других потаённых местах от кладовки до чердака, о том, что приходилось дни напролёт проводить в кинотеатрах, чтобы не думать о желании выпить и придумывать отговорки, чтобы ускользнуть из офиса в течение дня.

Они теряли работу, крали деньги из кошелька жены, по привычке шатались вокруг близлежащего бара за десять минут до его открытия, добавляли перец в виски, чтобы придать ему особый привкус, пили горький бальзам с успокоительными таблетками, жидкость для полоскания рта или средство для укрепления волос.

Их рука настолько дрожала, что каждый раз поднося небольшой стакан к губам, они проливали его содержимое, поэтому пили из пивной кружки, потому что её можно было привести в устойчивое состояние двумя руками, хотя, рискуя повредить передний зуб.

Приходилось привязывать один конец полотенца вокруг стакана и, перебросив полотенце за шею, тянуть за второй конец, по типу подъёма при помощи блока, направляя стакан ко рту; руки дрожат так, будто бы они готовы оторваться и улететь в свободное пространство, приходилось сидеть над ними часами, чтобы они перестали дрожать.

Эти и другие факты из жизни алкоголиков обычно переубеждают пациента в том, что он разговаривает с братьями по крови. Таким образом, возводится мост доверия, соединяя два берега, что было не под силу докторам, служителям, священникам и несчастным родственникам. И по этому мостику его братья по крови переправляют детали программы, которая помогла им, и как они думают, поможет и любому другому алкоголику.

Они не берутся только за тех, кто выходит из сферы их возможностей – психически больных и тех, кто страдает отёком головного мозга. В то же время, они следят, чтобы больной получил необходимую медицинскую помощь.

МНОГИЕ ДОКТОРА и персонал учреждений страны рекомендуют Общество Анонимных Алкоголиков своим пациентам. В некоторых городах суды и должностные лица сотрудничают с местной группой, принадлежащей Обществу. В некоторых городских психиатрических отделениях работники А.А. пользуются такими же привилегиями посещений, как и штатные сотрудники.

Больница Филадельфии – одна из них. Доктор Джон Ф. Стоуффер, главный психиатр, говорит: « В основном, алкоголики, попадающие в наше отделение, не могут позволить себе оплатить частное лечение, и это безоговорочно самое большее, что мы могли им когда-либо предложить. Даже в тех, кто изредка попадает к нам снова, мы замечаем сильные изменения в характере. Их с трудом можно узнать».

Медицинский журнал штата Иллинойс в выпуске за прошлый декабрь пошёл дальше, чем доктор Стоуффер, утверждая следующее: «Поистине чудом является то, что человек, постоянно находившийся под влиянием алкоголя годами и в которого перестали верить его друзья, будет сидеть всю ночь с алкоголиком, выдавая ему небольшое количество алкоголя через определённые промежутки времени согласно указаниям доктора, и при этом сам не возьмёт в рот ни единой капли».

Они описали привычную сцену из арабской сказки «Тысяча и одна ночь», которой пользуются работники Общества. Зачастую приходится сидеть на опьяневшем человеке или стоять рядом с ним, так как, будучи навеселе, у алкоголика усиливается желание выпрыгнуть из окна. Только алкоголик может часами сидеть на груди у другого алкоголика с соразмеренным чувством дисциплины и сочувствия.

Недавно во время моего путешествия по Востоку и Среднему Западу США я встретился с множеством анонимных алкоголиков, так они себя называют, и обнаружил, что они необычно спокойные и толерантные люди. Каким-то образом, они оказались в большем единстве, чем среднестатистическая группа людей не алкоголиков.

Потрясающе то, что от драчунов, заядлых пьяниц и, в некоторых случаях бьющих жён, не осталось и следа. Я узнал, что в одной из влиятельных газет страны, редактор, его помощник и корреспондент с общенациональной известностью были анонимными алкоголиками и пользовались большим доверием своего издателя.

В ДРУГОМ городе судья освободил под залог человека, задержанного за вождение в нетрезвом виде, одному из членов А.А., у которого в своё время, когда он ещё был алкоголиком, отобрали права за столкновение с тремя машинами. Судья знал его и мог ему доверять. Успешный управляющий рекламного агентства признался, что два года назад он был попрошайкой и спал в дверном проеме под лифтом. У него был любимый дверной проём, который он делил с ещё несколькими бродягами.

Теперь он навещает их один раз в несколько недель, чтобы убедиться, что ему не снится сон. В Акроне, как и в любом другом промышленном центре, большинством группы являются рабочие физического труда. В атлетическом клубе Кливленде я встретился за ланчем с пятью адвокатами, бухгалтером, инженером, тремя продавцами, страховым агентом, закупщиком товара, барменом, менеджером сети магазинов, управляющим одного магазина и представителя производства.

Они были членами центрального комитета, который координирует работу девяти соседних групп. Кливленд является одним из самых больших центров А.А., насчитывая более 450 членов. За ним следуют центры в Чикаго, Акроне, Филадельфии, Лос-Анджелесе, Вашингтоне и Нью-Йорке. Мне рассказали, что группы существуют в приблизительно пятидесяти маленьких и больших городах.

В РАЗГОВОРЕ о своей работе А.А. назвали спасение других своей «страховкой». Как показал опыт, рассказали они, как только спасшийся от алкоголизма становится менее активным в своей работе по спасению других, он, скорее всего, вернётся к алкоголю опять. Они согласились, что нет такого понятия, как бывший алкоголик.

Если человек – алкоголик, то есть он просто не может пить нормально – он им и останется до конца своих дней, точно так же, как диабетик останется диабетиком. Лучшее на что он может надеется, это прерывание течения болезни, но в данном случае инсулином будет спасение других от алкоголизма.

По крайней мере, так говорят сами А.А., и медицина поддерживает их точку зрения. Лишь некоторые из них сказали, что потеряли интерес к алкоголю. Большинство продолжают ходить в бар с компаньонами, которые пьют, и угощают своих гостей спиртными напитками. Сами же анонимные алкоголики пьют безалкогольные напитки и кофе.

Один из них, управляющий отделом продаж, берёт на себя роль бармена на ежегодном празднестве компании в Атлантик Сити, а потом растаскивает всех веселившихся по их спальням. Только некоторые из выздоровевших не теряют того чувства, что в любую минуту один бездумный глоток алкоголя может быстро привести их в ужасный запой.

Анонимный алкоголик, клерк в Истен Сити ни брал и капли в рот на протяжении трёх с половиной лет и он говорит, что должен быстро проходить мимо бара, чтобы подавить в себе желание заглянуть туда; но он исключение. Единственное похмелье из своих прошлых бесшабашных дней, приносящее мучение анонимному алкоголику, это периодически повторяющийся кошмар.

Ему снится, что он пустился в ужасный разгул, всеми силами пытаясь утаить своё состояние от других. Вскоре в большинстве случаев от этих симптомов не остаётся и следа. Удивительно, но уровень занятости среди тех, кто теряли работу из-за выпивки, составляет около 90%.
Анонимные алкоголики утверждают, что лечение людей, зависимых от алкоголя, которые действительно хотят избавиться от этого и у них не наблюдается психологических отклонений, даёт стопроцентный эффект. Их программа не сработает для тех, кто только «хотят захотеть бросить», или боятся потерять свои семьи и работу. Они заявляют, сильное желание включает в себя свободную от предрассудков само заинтересованность.

«Кандидат» должен хотеть избавиться от алкогольной зависимости, чтобы не угодить за решётку или не умереть преждевременно. Он должен быть сыт по горло абсолютной изолированностью от общества, в которую, как обычно, погружается неконтролируемый алкоголик, и он должен захотеть навести порядок в своей запутанной жизни.

Так как невозможно определить всю «группу риска», процент успешных выздоровлений падает ниже отметки 100. По данным А.А. 50% алкоголиков излечиваются сразу же, 25% — после одного или двух рецидивов, остальные же остаются в сомнениях.

Уровень успеха исключительно высок. Статистика не даёт данных по случаям выздоровления в традиционной медицине или религии, но по неофициальным данным этот процент не превышает двух-трёх по самым незаурядным случаям.

Хотя ещё рано утверждать, что Анонимные Алкоголики – это ясный и точный ответ на проблему алкоголизма, результаты с момента их существования поражают, денежная поддержка, которую они получают, обнадёживает. Джон Д. Рокфеллер, младший взял на себя расходы по основанию Общества постарался приобщить к этому других высокопоставленных людей.

ИЗ УВАЖЕНИЯ к основателям, которые настаивали на существовании Общества за счёт добровольных взносов, денежный вклад Рокфеллера был небольшим. В обществе не существует штатных администраторов, должностных лиц, обязательств или централизованного управления. Аренда зала оплачивается из сбора взносов во время собраний; их кладут в шапку, которую пускают по рядам.

В небольших общинах такой сбор не проводится, потому что собрания проходят по домам. Маленький офис в центре Нью-Йорка служит информационным центром. На двери нет вывески, почта приходит анонимно на абонентский ящик. Деньгами, полученными от продаж книг о деятельности общества, их единственный доход, заведует Фонд А.А., который состоит из трёх алкоголиков и четырёх не алкоголиков.

Двадцать пять докторов в Чикаго работают бок о бок с Анонимными Алкоголиками, что способствует их собственной работе; также они направляют своих пациентов в Общество, которое сейчас насчитывает около 200 членов.

Такое же сотрудничество наблюдается в Кливленде, и в других центрах, но в меньшей степени. Доктор В. Д. Силквёс, терапевт из Нью-Йорка, дал первый толчок этому движению. Однако, многие врачи относятся к этому скептически.

Доктор Фостер Кеннеди, выдающийся невролог из Нью-Йорка, возможно, говорил именно об этом в своём заявлении год назад: «У тех, кто со всем усердием борются с проблемой алкоголизма высокая цель; их успехи значительны; и я думаю, медицина должна им с готовностью помогать».

Два врача, А. Вис Хаммер и С. Дадли Сол активно помогали в становлении молодой группы в Филадельфии. Движение здесь началось без какой-либо подготовки в феврале 1940 года, когда бизнесмен, сам прошедший курс лечения у Анонимных Алкоголиков, переехал из Нью-Йорка в Филадельфию.

Боясь снова уйти в запой из-за недостатка работы по «спасению» других, новоприбывший нашёл трёх завсегдатаев баров и начал с ними работу. Он помог им излечиться, и четвёрка начал поиски других клиентов. До 15 декабря их группа насчитывала девяносто девять алкоголиков.

Восемьдесят шесть из них теперь были полные трезвенники – тридцать девять от одного до трёх месяцев, семнадцать от трёх до шести месяцев и двадцать пять от шести до десяти месяцев. Пятеро из присоединившихся к ним были членами Общества в других городах и не пили уже на протяжении одного – трёх лет.

СЛЕДУЯ за развитием событий, Акрон, который является колыбелью движения, имеет на своём счету случаи полного и длительного отказа от употребления алкоголя.

Согласно недавним данным двое членов Анонимных Алкоголиков не пьют уже пять с половиной лет, один – пять лет, трое – четыре с половиной года, один – такой же период с одним срывом, трое – три с половиной года, семеро – три года с одним срывом у каждого, один – два с половиной года и три на протяжении двух лет. Раньше, большинство из членов Общества в Акроне и Филадельфии могли продержаться не больше нескольких недель.

На Среднем Востоке работа проводилась исключительно с теми, кто не достиг начальной ступени. Суть работы нью-йоркской группы заключается в том же самом, дополнительно они работают с особыми случаями и достигли потрясающих результатов.

Летом 1939 года группа начала работать с алкоголиками, которые на то время находились в больнице Рокланд Стейт, в Оранджберге, огромный пансионат для психически больных, куда поступают безнадёжные алкоголики из больших городов. Доктор Р. И. Блейсделл, заведующий учреждением, помог в организации группы на территории санатория и собрания походили в комнате отдыха.

Туда приезжали Анонимные Алкоголики из Нью-Йорка читать лекции, а по воскресным вечерам пациентов возили на государственном автобусе в клуб на Вест Сайд, который арендовала группа из Манхеттена. Согласно документации санатория, 1 июля, одиннадцать месяцев спустя, из пятидесяти четырёх пациентов, проходящих лечение у Анонимных Алкоголиков, семнадцать не имели рецидива вообще, у четырнадцати он наблюдался всего один раз.

Что касается остальных, то девять из них вернулись домой и снова начали пить, двенадцать пациентов вернулись в больницу, а о двух не сохранилось никаких данных. Доктор Блейсделл написал положительные отзывы о работе Общества в Государственный Отдел Психогигиены и высказал им официальную похвалу в своём последнем годовом отчёте.

В двух других государственных учреждениях в Нью-Джерси и Крейстоун Парк были достигнуты даже лучшие результаты; сюда поступают пациенты с лучшим экономическим и социальным положением, чем в Рокланде, так как они расположены недалеко от процветающих пригородных деревушек.

По данным А.А. пять из семи пациентов, проходивших лечение в Крейстон Парке, не пили от одного до двух лет. Восемь из десяти покинувших Овербрук воздерживались от спиртного на протяжении почти такого же отрезка времени. У двоих других пациентов случались от одного до нескольких рецидивов.

Специалисты расходятся во мнениях, ПОЧЕМУ некоторые люди становятся алкоголиками. Некоторые полагают, что любой может «родиться алкоголиком». Они утверждают, что человек может родиться с наследственной предрасположенностью к алкоголизму, точно так же, как и человек рождается с предрасположенностью к туберкулёзу.

Последующее развитие событий зависит от влияния общества и обстоятельств, хотя одна из теорий утверждает, что у некоторых людей присутствует аллергия на алкоголь, как у больных сенной лихорадкой на поленту. Лишь один комментарий упоминает что-то общее для всех алкоголиков – эмоциональная незрелость.

По результатам проведённых наблюдений, необыкновенно большое число алкоголиков были единственным ребёнком в семье, младшим ребёнком, или единственным мальчиком в семье, где все остальные дети – девочки, либо же наоборот, единственной девочкой. В других случаях наблюдалось слишком раннее развитие детей и их избалованность.

Зачастую, ситуация усложняется в семьях с несбалансированным подходом к воспитанию, так, один из родителей чрезмерно строг, а второй излишне мягок. Любая из выше перечисленных комбинаций, к которым можно добавить ещё один-два развода, способствуют столкновению эмоционально не крепких детей с реалиями взрослой жизни.

В поисках спасения, кто-то с головой может уйти в бизнес, работая от двенадцати до пятнадцати часов в сутки, кто-то может уйти в спорт или театральное искусство. Другие находят своё сладостное спасение в алкоголе.

Таким образом, он утверждает своё же мнение о себе и на какое-то время абстрагируется от чувства социальной неполноценности. Алкоголизм начинается с небольшого принятия спиртного. Они отдаляются от друзей и семьи, работодатели начинают их раздражать.

Алкоголик сгорает от чувства обиды и погружается в само сожаление. Чтобы оправдать тот факт, что он пьёт, алкоголик прибегает к детским отговоркам: он тяжело работал и теперь заслуживает немного отдыха; у него болит горло от давней тонзилэктомии и алкоголь облегчает боль; у него болит голова; его жена не понимает его; его нервы на пределе; все против него и так далее. Подсознательно он становится хроническим искателем уважительных причин.

Всё время, пока он пьёт, алкоголик убеждает себя и тех, кто старается ему помочь, что он всё может держать под контролем, если захочет. Он неделю не берёт и капли в рот, чтобы продемонстрировать свою силу воли.

Для большей убедительности, алкоголик начинает ходить в свой любимый бар в определённое время каждый день и напоказ потягивает там газировку или молоко, не осознавая, что просто играет в ребяческую показуху. Сделав ошибочные выводы, он начинает пить по кружке пива в день и снова наступает начало конца.

Пиво неизбежно приводит к ещё большему потреблению пива, а потом и к более крепким напиткам. Крепкие напитки ведут к первосортной попойке. Странно, но спусковым крючком может послужить как и неожиданная удача в бизнесе, так и полоса неудач. Алкоголику не под силу выстоять ни полосу несчастий, ни полосу успеха.

ЖЕРТВА находится в замешательстве после алкогольного тумана. Даже и не подозревая о происшедшей перемене, привычка потихоньку перерастает в одержимость. Немного погодя, ему уже не нужно оправдывать свой губительный первый глоток.

Всё, что для него имеет значение, это то, что он либо охвачен беспокойством, либо пребывает в состоянии эйфории, и, прежде чем он осознает, что происходит, он оказывается перед стойкой бара с пустым стаканом для виски и щекочущим ощущением во рту.

С помощью причудливой игры своего разума, ему удаётся опустить занавес за воспоминаниями о мучительной боли и угрызениями совести, которые он почувствовал после речей умелых ораторов.

После нескольких таких неудач, алкоголик приходит к выводу, что не понимает себя; он удивляется, что его силы воли, такой крепкой в других сферах жизни, не достаточно, чтобы противостоять алкоголю. Он будет продолжать свои попытки победить эту одержимость и очутится в пансионате.

Он может придти к убеждению, что вся борьба бесполезна и попытаться убить себя. Или он будет искать помощи у других. Если он обратится к А.А., сначала ему придётся признать, что он зависим от алкоголя, а его жизнь вышла из-под контроля.

Достигнув состояния такого осознанного повиновения, пациенту вводят порцию своего учения в широком смысле этого слова. От него требуется, чтобы он поверил в Силу, которая могущественнее, чем он сам, или, по крайней мере, быть открытым к этой теме на всё время прохождения программы.

Принимается любое понятие Высшей Силы. Скептик или агностик, скорее всего, будут думать о своём Внутреннем «Я», чуде развития, дереве, построению вселенной, атома или просто о математической бесконечности.

Не важно, что визуализирует новичок, его учат полагаться на эту Силу и по-своему молить Её о силе. Потом, вместе с другим человеком — одним из спонсоров А.А., священником, служителем, врачом, тем, кому он доверяет, пациент проводит внутреннюю инвентаризацию.

Если это ему поможет, он может признаться во всех своих погрешностях во время собрания, что не является обязательным. Пациент возвращает всё, что он мог украсть в состоянии опьянения, выплачивает долги и возмещает убытки по поддельным чекам, извиняется перед теми, кого обидел и, в общем, исправляет ошибки прошлого настолько, насколько это в его силах. Довольно часто, на первых порах его спонсоры дают ему деньги взаймы.

К периоду катарсиса относятся серьёзно из-за импульсивного побуждения, которое вызывает чувство вины в пристрастии к алкоголю. Так как ничто не подталкивает алкоголика к бутылке больше, чем его собственные угрызения совести, подопечный составляет список причин своего недовольства и принимает решение не «идти у них на поводу».

В этот момент он готов начать работу с другими, активными алкоголиками. К периоду экстраверсии, которым и заканчивается вся работа, он уже в состоянии думать не только о своих проблемах. Чем больше алкоголиков он привлечёт к Обществу А.А., тем больше ответственности он испытывает по отношению к группе. Теперь он не может напиться, потому что это ранит людей, которые успели стать его лучшими друзьями. Он начинает расти эмоционально и перестаёт быть просто учеником.

Если он воспитывался в православной церкви, обычно, но не всегда, он снова становится постоянным прихожанином. ОДНОВРЕМЕННО С «перевоспитанием» алкоголика проходит процесс привыкания его семьи к его новому образу жизни.

На протяжении многих лет мужу или жене алкоголика, а также детям приходилось быть свидетелями постоянных попоек, что привело их в состояние невроза. Перевоспитание семьи является очень важной частью, завершающей разработанную программу. Анонимные Алкоголики, что является больше синтезом, чем чем-то новым, существуют благодаря совместной работе нью-йоркского брокера и врача из Акрона.

Оба были алкоголиками. Впервые они встретились менее чем шесть лет назад. Будучи алкоголиком, на протяжении тридцати пяти лет, доктор Армстронг, условное имя, пропил практически весь свой бизнес. Он всё перепробовал, включая оксфордскую группу; ничто не принесло ему пользы. В день Матери, в 1935 году, он пришел, пошатываясь, домой, как обычно пьяный, волоча за собой дорогое растение в горшке, которое он и преподнес к ногам своей жены. Потом он пошёл наверх и отключился.

В тот же самый момент, в вестибюле одного из отелей Акрона, нервно похаживал взад вперёд брокер из Нью-Йорка, которого мы условно назовём Гриффит. Гриффит попал в переплёт. Пытаясь вернуть контроль над компанией и подлатать своё прохудившееся финансовое положение, он приехал в Акрон, чтобы бороться за доверенности.

Он проиграл битву. Он не мог заплатить за отель. Он почти обанкротился. Гриффиту хотелось выпить. Во время своей карьеры на Уол Стрит он провернул парочку неплохих сделок, которые принесли ему процветание, но из-за несвоевременных запоев, он провалил несколько сделок.

За пять месяцев до своего приезда в Акрон, он прошёл «очистку» в нью-йоркском служении Оксфорд Групп. Охваченный проблемой алкоголизма, он часто ходил в детоксикационный госпиталь в Центральном Вест Парке, посещая таких же пациентов, каким и он был в прошлом.

Ему не удалось кого-либо вылечить, но он заметил, что, работая с другими алкоголиками, он забывал о своей тяге к спиртному. Только приехав в Акрон, Гриффит не знал ни одного алкоголика, с которым бы он мог работать.

Церковный справочник, который он нашёл рядом с баром в вестибюле отеля, дал ему идею. Там он нашёл имя одного из служителей, позвонил ему, и так Гриффит вышел на члена местной Оксфордской Группы. Этот человек был другом доктора Армстронга, которого он и представил брокеру за ужином.

Таким образом, доктор Армстронг стал первым учеником Гриффита. В начале он был очень ненадёжен. После нескольких недель трезвости, он поехал на съезд медиков и вернулся домой навеселе. Гриффит остался в Акроне, чтобы распутать трудную ситуацию, связанную с борьбой за доверенности.

После возвращения Армстронга, Гриффиту удалось протрезвить своего подопечного. Это произошло 10 июня 1935 года. Глоток алкоголя из предложенной Гриффитом бутылки был последним глотком в жизни доктора.

СУДЕБНЫЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВА Гриффита затянулись, ему пришлось задержаться в Акроне на шесть месяцев. Он переехал к Армстронгу и они вместе начали работать с другими алкоголиками. Перед отъездом Гриффита в Нью-Йорк, к их компании присоединилось ещё два жителя Акрона.

В то же самое время, Гриффит и Армстронг покинули Оксфорд Групп, так как считали, что их агрессивный евангелизм и другие методы мешали им работать с другими алкоголиками. Они начали применять свою методику «как хотите», и строго её придерживались. Процесс шёл медленно.

После отъезда Гриффита, доктор Армстронг и его жена, выпускница Уэллсли, сделали у себя дома приют для алкоголиков и экспериментальную лабораторию по изучению поведения их гостей. Один из гостей-незнакомцев, страдавший не только алкоголизмом, но и приступами депрессии, однажды ночью потерял над собою контроль, угрожая всем остальным кухонным ножом. Его смогли утихомирить до того, как он кого-то зарезал.

Спустя полтора года всего десять человек прошли эту программу и окончательно бросили пить. Были потрачены все семейные сбережения. После выздоровления самого доктора, его бизнес снова пошёл вверх, но всё равно этого было не достаточно, чтобы покрыть все расходы. Несмотря на это, семья Армстронгов продолжала брать деньги в долг.

Гриффит и его жена, уже привыкшие к спартанскому образу жизни превратили свой дом в Бруклине в точно такой же приют, как и в Акроне. Миссис Гриффит, воспитанная бруклинской семьёй старой закалки, нашла работу в универмаге, а в свободное время служила няней для алкоголиков.

Семья Гриффитов также брала деньги в долг, и Гриффиту удалось заработать небольшие деньги на бирже. К весне 1939 года Армстронги и Гриффиты насчитывали в своём сообществе около сотни «перевоспитанных» алкоголиков.

В КНИГЕ, изданной в то время, бывшие алкоголики описывали программу лечения, которую они проходили, и делились своими личными примерами из жизни. Название книги было «Анонимные Алкоголики». Позже это название перешло на само движение, которое до того момента не имело такового.

По мере распространения книги, популярность движения быстро росло. На сегодняшний день доктор Армстронг всё ещё продолжает восстанавливать свой бизнес. Ему это удаётся с трудом.

Он продолжает жить в долгах из-за своих взносов в Общество и неоплачиваемое время, которое он проводит с алкоголиками. Являясь центральной личностью в группе, он просто не может отказать многочисленным просьбам, переполняющим его офис.

Гриффит очутился в ещё более глубокой яме. На протяжении последних двух лет у него с женой не было своего дома в прямом смысле этого слова. Всё это время они напоминали ранних христиан, скитающихся по окрестностям в поисках прибежища у своих коллег по Сообществу; часто им приходилось носить поношенную одежду.

Они дали начало этому движению и теперь оба хотят уйти на пенсию, чтобы финансово снова встать на ноги. Они думают, что по своей сути движение способно к самоуправлению и самораспространению. Так как в нём отсутствует административный аппарат и стержень убеждений, которые нужно продвигать, они не боятся, что движение А.А. может перерасти в культ.

То, что оно может начаться само по себе очевидно из писем, хранящихся в нью-йоркском офисе. Многие писали, что бросили пить сразу же после прочтения книги и проводят у себя дома небольшие собрания. Даже такая большая группа как в Литтл Рок начиналась таким же образом.

В благодарность за своё излечение четыре года назад, инженер и его жена из Акрона постоянно принимают у себя дома алкоголиков. Тридцать один из тридцати пяти таких приютов помогают алкоголикам излечиваться.

ТРИДЦАТЬ ПИЛИГРИМОВ из Кливленда подхватили идею из Акрона и по возращению домой организовали у себя такую же группу. Из Кливленда различными путями это движение пошло дальше в Чикаго, Детройт, Сент. Льюис, Лос-Анджелес, Индианаполис, Атланта, Сан-Франциско, Эвансвиль и другие города.

Журналист из Кливленда, алкоголик с прооперированным лёгким, переехал в Хьюстон, чтобы подправить своё здоровье. Он устроился на работу в издательство и при помощи серий статей, которые он написал, началась группа А.А., которая сейчас насчитывает тридцать пять членов.

Один из членов группы в Хьюстоне переехал в Майями и теперь пытается завоевать одну из самых выдающихся «зимних колоний запоев». Один путешествующий продавец из Кливленда отвечает за запуск небольших групп в разных частях страны. Менее половины всех членов А.А. когда-либо видели Гриффита или доктора Армстронга.

Для большинства аутсайдеров, таких, как мы, истоки проблемы алкоголизма являются загадкой и достигнутые результаты поражают. Это особенно становится ясно благодаря таким страшным случаям, которые приведены ниже (имена были изменены).

Сара Мартин выросла во времена Ф.Скота Фицджеральда. Она родилась в богатой семье в Вестерн Сити, училась в восточном пансионе и окончила школу во Франции. После своего дебюта она вышла замуж. Сара все ночи напролёт пила и танцевала.

Её все знали, как девушку, которая могла выпить много спиртного. У её мужа были проблемы с желудком, и скоро он ей опостылел. Они тут же развелись. В 1929 году деньги её отца иссякли, и Сара нашла работу в Нью-Йорке, чтобы зарабатывать себе на жизнь.

В 1932 году в поисках приключений она перебралась в Париж, где начала свой успешный бизнес. Она продолжала много пить, теперь её запои длились дольше обычного. После одного такого кутежа в 1933 году, ей рассказали, что она пыталась выброситься из окна.

Во время другого такого запоя она выпрыгнула или выпала – Сара сама не помнила точно — из окна первого этажа. Она упала лицом на тротуар и шесть месяцев провела в больнице; ей вправляли кости, восстанавливали зубы и делали пластические операции.

В 1936 году Сара решила, что, если она поменяет обстановку и вернётся в США, она сможет нормально пить. Такая по истине детская вера в географическое перемещение – классическая иллюзия, в которую рано или поздно верит каждый алкоголик. Она была пьяна всю дорогу домой.

Нью-Йорк пугал её и она пила, чтобы убежать от чувства страха. У неё закончились деньги, и она брала взаймы у друзей. Когда её друзья перестали давать ей деньги, она начала ходить в бары на Третьем Авеню и клянчить выпивку у посетителей.

До этого момента она сама поставила себе диагноз, как нервный срыв. После того, как она несколько раз очутилась в пансионах и, прочитав некоторые статьи, Сара поняла, что она — алкоголик. По совету одного из врачей она связалась с А.А..

Сейчас у неё хорошая работа, а ночи она проводит с истерически-больными женщинами-алкоголиками, не давая им выпрыгнуть из окна. Теперь Саре уже под сорок, но она выглядит привлекательной и спокойной женщиной. Парижские хирурги очень постарались, делая ей пластические операции.

Воткинс работает экспедитором на заводе. Во время несчастного случая на элеваторе в 1927 году, он сильно травмировался и компания дала ему оплачиваемый отпуск в благодарность за то, что он не подал на них в суд. Воткинсу нечего было делать на протяжении такого долгого больничного, и он стал частым посетителем баров.

Раньше он лишь изредка выпивал, теперь же его запои длились несколько месяцев. Его мебель ушла в плату за долги, а его жена сбежала, забрав с собой их троих детей. За одиннадцать лет Воткинса арестовывали двенадцать раз, и восемь раз его приговаривали к исправительным работам.

Однажды во время приступа белой горячки, он распространил слух среди заключённых, что руководство округа специально добавляет яд в пищу, чтобы сократить численность пребывающих в исправительной тюрьме и таким образом сэкономить на расходах. Поднялся всеобщий бунт.

Во время другого приступа, ему показалось, что заключённый в камере над ним пытается вылить на него свинец, и Воткинс порезал себе лезвием руки и горло. Его отправили на лечение в больницу, где ему наложили восемьдесят шесть швов, и он навсегда зарёкся снова пить. До того, как ему сняли последние швы, он был пьян.

Два года назад его бывший товарищ по выпивке привёл его к А.А., и с тех пор он даже и не прикасался к спиртному.

Его жена с детьми вернулись, они купили новую мебель. Воткинс вернулся на работу, выплатил большую часть своего двухтысячного долга, а также небольшие кражи, и теперь подумывает о новом автомобиле.

ТРЕЙСИ, сын зажиточных родителей, считал себя достаточно взрослым в свои двадцать два. Он работал кредитным менеджером в инвестиционном банке, чьё имя стало символом сумасшедшей денежной гонки двадцатых. После банкротства компании из-за краха на бирже, он начал заниматься рекламой и зарабатывал $23 000 в год.

В тот день, когда у него родился сын, Трейси уволили. Вместо того чтобы быть в Бостоне по делу большого контракта по рекламе, он ушёл в запой и очутился в Чикаго, естественно провалив контракт. Трейси начал сильно пить и превратился в бомжа.

Он заливался сухим спиртом и средством для укрепления волос, и откупался от полиции, которые с лёгкостью отпускали его за десять центов. Одной дождливой ночью Трейси продал пару своих ботинок, а вместо них надел калоши, которые нашёл в дверном проходе, напихав их бумагой, чтобы не замёрзнуть.

Он начал часто посещать пансионаты, зачастую больше из-за того, чтобы найти пристанище от холода. В одной из больниц доктор рассказал ему о программе А.А.. Трейси присоединился к ним, и, будучи католиком, он принял решение вернуться в церковь, которую он давным-давно бросил.

Несколько раз он снова возвращался к алкоголю, но после рецидива в 1939 году, Трейси больше не пил. С тех пор он снова стал зарабатывать до $18 000 в год в рекламном бизнесе.

Виктору Хьюго понравился бы Брустер, заядлый путешественник, которому тяжело приходилось в жизни. Брустер был дровосеком, пастухом и военным авиатором. В послевоенное время он подсел на спиртное и вскоре «путешествовал» по разным пансионатам.

В одном из них он услышал о лечении шоком. Брустер подкупил сигаретами темнокожего работника морга и каждый день пробирался туда чтобы поразмышлять над усопшими. Всё шло хорошо, пока однажды он не наткнулся на одного мертвого, выражение лица которого напоминало причудливую ухмылку.

Брустер встретился с А.А. в декабре 1938 года и после того, как полностью бросил пить, устроился на работу продавцом. Ему приходилось много ходить пешком по работе. В то же самое время у него развились катаракты обоих глаз.

Один глаз вылечили, но он мог видеть на дальнее расстояние при помощи очков с толстыми линзами. Другим глазом он мог видеть вблизи, которое он закапывал каплями, чтобы расширить зрачок, таким образом, он обезопасил себя от несчастных случаев на проезжей части. Потом он заболел белым болевым флебитом.

Со всеми этими физическими недостатками Брустер слонялся по улицам шесть месяцев, пока смог выплатить свой счёт изъятий. Сегодня ему пятьдесят, всё ещё утружденный своими недугами, он продолжает работать, зарабатывая при этом $400 в месяц.

Для таких, как Брустер, Мартин, Воткинс, Трейси и многих других «переродившихся» алкоголиков, существует ряд подходящих компаний, в какой бы местности эти люди не находились.

В больших городах А.А. встречаются каждый день на обед в подходящих ресторанах. Группа в Кливленде даёт большие вечеринки на новогодние и другие праздники, где подают кофе и другие безалкогольные напитки.

Чикаго проводит день открытых дверей по пятницам, субботам и воскресеньям – поочерёдно на севере, западе и юге – чтобы никто из А.А. почувствовав себя одиноким на выходных, не вернулся к выпивке. Некоторые играют в криббидж или бридж.

Тот, кто выигрывает, отдаёт деньги в общий банк, чтобы после заплатить за развлечения. Другие слушают радио, танцуют, едят или просто общаются.

Все алкоголики, в пьяном или в трезвом состоянии любят поболтать. Они относятся к группе людей, которые больше остальных любят общество, что может дать объяснение тому, почему они стали алкоголиками.