Анонімні Алкоголіки Полтавського регіону Он вышел из Госпиталя 4 июля 1935 года. Я этого никогда не
забуду. Я была за городом, на озерах, у нашего друга, у которого
там был коттедж. Доктор Боб, Билл Уилсон, Анна и еще один
молодой парень по имени Эдди Р., которого они пытались привести
к трезвости, приехали туда. (Эдди сначала не удавалось, но
позже у него получилось. Он шутил, что в АА было двое первых
— первый, кто пришел в программу, и первый, кто от нее
отказался). Они все приехали, и мы устроили пикник. И это был
действительно пикник для меня, должна вам сказать!
Что касается второго раза, когда доктор Боб разговаривал
со мной в госпитале, он сказал: “Одна милая женщина приглашает
Вас в гости”.
Я подошла к подруге, у которой была машина, и сказала:
“Я должна поехать и встретиться с его женой, но я не поеду”.
“Ты поедешь, — сказала она, — я отвезу тебя”.
Когда Анна открыла дверь, я спросила: “Вы Миссис Смит?”
И она сказала: “Для вас Анна, моя дорогая”. Это разбило
лед недоверия. Я думала: “Такие богатые люди!” Я не могла с
ними сравниться, потому что у нас не было ни цента. Но я обнаружила,
что у них тоже не было денег. Я вспоминаю, как однажды
пришла к ним в воскресение, и застала Билла Уилсона,
который ел горох прямо из банки, даже не подогретый.
Анна была такой очаровательной. Все ее любили! Никогда
не давала повода почувствовать ее превосходство. Во время
нашего первого разговора она сказала мне: “Давай мы с тобой
будем оставаться на заднем плане”.
Она разговаривала с женами гораздо чаще, чем я, потому
что я по жизни немногословна. И не привыкла обсуждать свои
беды. Я держала их в себе. Я начала работать с другими, делала
все, что было в моих силах, стараясь помочь другим, и рассказывая
им, что мне пришлось пройти через то же самое. Знаете
ли, я думала, что мой муж хуже всех. И эти женщины чувствовали
то же самое.
Анна деликатно подталкивала других жен к общению с
новыми женщинами. И она советовала, чтобы мы также ходили
к ним домой. Я помню, как я ходила домой к одной леди. Я
никогда с ней не встречалась, но я сказала ей, кто я, и сказала,
что я хочу ей помочь. Она была занята стиркой и не хотела,
чтобы ей докучали. После этого я каждый раз впадала в уныние,
когда дело доходило до визитов к ним домой. Она ведь не
поняла, насколько это было для нее важно».
Очевидно, Анна понимала, сколь значимо было происходящее
для Генриетты Д., вспоминающей об этом так: «Она звонила
мне каждое утро и спрашивала, было ли у меня время
тишины. В это время вы должны были оставаться наедине с
собой, с блокнотом и карандашом, и записывать все, что приходило
вам в голову. Возможно, позднее, днем, вы сможете
понять смысл. В течение года, я так думаю, она звонила мне
каждый божий день: “У тебя сегодня было время тишины? Было ли у тебя что-нибудь особенное в это время?” Она была удивительной!»
Анна Смит никогда не переставала проявлять свою любовь
и заботу о других — похожим образом. Другая женщина, Пегги,
вспоминает, что в последний год жизни Анны, «редкое утро проходило
без того, чтобы Анна не позвонила. Даже когда они уезжали
в Техас, повидаться со Смитти, она так славно позвонила
утром и сказала: “Я не видела тебя прошлым вечером (на регулярном
собрании группы в Королевской школе). Где ты была?”
Я сказала: “Я знала, что ты уезжаешь в Техас. Я просто не
хотела говорить “до свидания””. Я не понимала, что разговариваю
с ней в последний раз».