Анонімні Алкоголіки Полтавського регіону Оглядываясь назад, в 1977 году Генриетта Д. описывает
своего мужа как «законченного алкоголика, который, как и
другие алкоголики, не хотел напиваться». Тогда она видела все
происходящее в иной перспективе. Она вспоминает, как говорила
своему пастору: «Он Вас не слышит. Я попробую найти
кого-нибудь, у кого это получится, даже если мне придется увидеться
с каждым человеком в Акроне». И молилась со священником
из другой церкви о том, чтобы кто-нибудь, кого муж
сможет понять, навестил его в Городском госпитале, в который
его поместили «с каким-то вирусом».
День или два спустя, Миссис Холл позвонила Генриетте Д.:
«Доктор, который работал в Госпитале в течение 25 лет, думает,
что он нашел способ помочь человеку с проблемой пьянства,
— сказала она. — Он хотел бы узнать, не могли бы вы с
ним поговорить».
Генриетта согласилась. «Я пришла в госпиталь, и Миссис
Холл привела меня в комнату, где мне пришлось подождать.
Вошел доктор Боб. Он оказался крупным костлявым мужиком
с хриплым голосом.
— Что за птица Ваш муж, когда трезвый? — спросил он.
— Когда он трезвый, он наилучший человек на свете. Но
когда он пьет, он наихудший — сказала я.
— Да, понимаю, — сказал он.
Он был резковат, но у него было большое сердце, — говорит
Генриетта. — Он сочувствовал женам, потому что знал,
сколько пришлось вытерпеть его собственной жене из-за него.
Я всегда чувствовала, что движение никогда бы так не выросло,
если бы доктор Боб не сказал в свое время, что они не хотят
раздельных собраний, что мужья и жены уже достаточно долго
были разделены пьянством. Много лет спустя у них появились
закрытые собрания (только для алкоголиков), но в те времена
их не было.
После того, как мы немного поговорили, он сказал: “Здесь
есть еще один человек. Мы с ним думаем, что нашли способ
помочь пьяницам”.
Я думала, что он имел в виду какое-то дорогое средство, и
сказала ему: “У нас совсем нет денег. Все кончились”.
Он сказал: “Если у Вас найдется 50 долларов за отдельную
палату, то все, что мы будем делать для Вашего мужа, не будет
стоить Вам ни цента”.
Я сказала доктору Бобу: “Да, столько у меня найдется”. И
это было еще одно чудо, потому что две недели назад денег не
было совсем. Человек, занявший у нас 150 долларов, позвонил,
когда Билл был в госпитале, и сказал, что готов вернуть долг.
Разумеется, для нас это было подарком судьбы.
И тогда я сказала доктору Бобу: “Вы — ответ на мою молитву”.
Он сказал: “Нет, я не ответ на молитву. Я пытаюсь удержать
от пьянства самого себя”. Затем он позвал медсестру и
попросил перевести моего мужа в отдельную палату.
Когда я пошла проведать своего мужа, он был очень расстроен
из-за отдельной палаты, — продолжает Генриетта. —
“Зачем ты это сделала? — спросил он. Ты же знаешь, что у нас
нет денег платить за это”.
Тогда я пересказала ему услышанное от Доктора Боба, и
что все, что тот для него будет делать, не будет стоить ни цента.
“Я никогда не слышал о чем-либо подобном”, — сказал мой
Билл.
“Я тоже никогда не слышала, — сказала я, — но это то, что
он мне сказал”.
Затем вошел доктор Боб и обратился к моему мужу. Биллу
он ужасно понравился. Позже в тот же вечер, он вернулся вместе
с Биллом Уилсоном, и они вдвоем поговорили с ним. А потом
доктор Боб посадил моего мужа на кислую капусту и помидоры.
Это все, что разрешалось ему есть, пока он находился в госпитале.
Но ему нравилось и то, и другое, и он не жаловался.
Он находился там около пяти дней, прежде чем они смогли
заставить его признаться, что он не в состоянии контролировать
свое пьянство, и должен отдать это на волю Божию.
Что же, он верил в Бога, но он хотел оставаться самим собой.
Они заставили его встать на колени рядом с койкой прямо там,
в госпитале, помолиться и сказать, что он отдает свою жизнь в
руки Господа.