ПИТЬ БРОСИТЬ ЛЕГКО, СЛОЖНО – НЕ НАЧАТЬ

Привет, меня зовут Александра и я алкоголик.
Я знакома с сообществом АА около одиннадцати лет, но трезвая чуть меньше, так как мне никогда и ничего не доходило с первого раза.

Пробовать алкоголь в тринадцать лет – не самое разумное решение

Я родилась в бедной семье, без отца. С детства я была очень умным ребенком, мама говорит, что первое слово сказала в девять месяцев. В садике была самой сообразительной и в школе училась очень хорошо. Все пророчили мне светлое будущее и богатую жизнь. Но не долго.
Почему-то моего ума не хватило на то, что бы понять, что пробовать алкоголь в тринадцать лет – это не самое разумное решение. Здесь нужно отметить, что я была депрессивным ребенком, но не знала об этом. Никто не знал. Меня просто все, включая родных, воспринимали, как странную.
Возможно, надеялись, что если не обращать на мои причуды внимания, то оно пройдет само собой. И вот оно прошло! После первой же рюмки алкоголя. Жизнь изменилась в один миг. Все мои тринадцать лет мир был серым, унылым и вдруг преобразился. Я всегда старалась скрывать свои чувства, так как часто встречала недоумение на лицах окружающих, а тут вдруг мне стало абсолютно все равно, что они думают. Я, наверное, впервые в жизни, расслабилась. Конечно же, никакие негативные последствия не могли конкурировать с таким эффектом. Дальше все стало абсолютно понятно. Алкоголь – расслабление – оно же счастье, а остальное просто не имело значения. Все недоумевали. Особенно мама. Что же случилось с ее умницей и красавицей? Но ни ум, ни красота не могли повлиять на ту усталость от напряжения многих лет. Плотину прорвало.

Меня не мог перепить даже здоровый мужик

 Я пила много, часто, где угодно и с кем угодно. Мне было абсолютно все равно, с кем принимать мое лекарство и чем больше, тем лучше. Бог наградил меня невероятным здоровьем в этой области. Меня не мог перепить даже здоровый мужик. Сколько бы я не влила внутрь, я не отключалась, не теряла память и могла продолжать бесконечно. Уже в семнадцать, меня в моем небольшом городке называли машиной по уничтожению алкоголя и сигарет. Когда я услышала это, я почувствовала гордость за себя. Я была крутой! Меня никто не называл алкоголичкой. Тогда у этого слова был другой смысл. Все просто считали, что я должна была родиться мальчиком.
Все эти нюансы давали мне возможность работать все то время, что я пила, не терять человеческий облик, что и сыграло со мной недобрую шутку. Пятнадцать лет я продолжала в том же темпе и проблемой это не выглядело ни для кого, включая меня саму. Это воспринималось, как временная блажь. Спилась я за последние два месяца. Я понимала, что уже все серьезно, так как пила, не выходя из дома и не вставая с постели. Но я представления не имела, что мне делать.
В кодировки я не верила, в подшивки тоже, видела таких. Колдунов боялась, ЛТП отменили. А в больнице никогда не была, так как сама выходила из всех своих куражей.
Я уже четко понимала, что без помощи мне не обойтись, но где ее взять представления не имела. И слава Богу, у меня начались судороги. Пришлось вызвать скорую. А так как я до последнего боялась ее вызывать – было очень стыдно, я не представляла, что я буду им говорить, то мое состояние ухудшилось очень сильно. И когда меня привезли в приемный покой, я уже чувствовала, что смерть дышит мне в спину. Я почти ничего не слышала, не видела и не понимала. До меня доносились обрывки фраз откуда-то издалека. Из этих трудноуловимых фраз, я поняла, что меня хотят отправить на «дурку», так как только там была реанимация. Но кто-то сказал, что жалко меня на «дурку», может на «кризисное»? Я представления не имела, что это такое, но ухватилась мысленно за то слово и стала лихорадочно молиться, что бы меня отправили на так называемое «кризисное». Так и случилось.

Одиночное «сражение» за трезвость

Второй момент невероятного облегчения, случился со мной именно там. Мне рассказали о болезни, из-за которой со мной происходило то, что происходило. Огромный камень свалился с моей души. Ведь если человек дурак, то это навсегда, любила говорить моя классная руководительница. Здесь мне рассказали, что я не дурак, а просто больна. А любую болезнь ведь можно лечить!
Каждый день нам говорили, как работает наша болезнь. О том, что единственно надежное лекарство – это воздержание. Мне все стало ясно. Я ведь была умной! Да и не надо быть семи пядей во лбу, что б понять – Не пей и все! Это понимание укрыло от меня основную информацию, которую до меня пытались донести. Пить бросить легко, сложно – не начать. И как не начать, говорили мне все, знают такие же как ты, которые уже трезвые. Но я была не только умной, но и сильной. Я могла справиться сама. Я, конечно, пошла посмотреть, кто там такие эти Анонимные Алкоголики. Но кроме кучки жалких неудачников, жалующихся на жизнь, никого там не увидела.
У меня все получалось. Я была трезвой. Сначала целую неделю (максимальный период неупотребления за последние пять лет – три дня). Потом еще дольше и так у меня получилось четыре месяца.
Жизнь стала невыносимой, как когда-то в детстве. И пришло простое решение, такое хорошо знакомое. Не было никакого сопротивления. Все предельно ясно. Плохо – выпей – станет легче. Стало легче. Ненадолго. А потом наступил самый черный период. Безнадежность, бессилие, отчаянье, бессмысленность и темнота. Что ж теперь получается, такой и будет моя жизнь. Пару месяцев трезвая и снова в больнице? Хорошенькая перспектива. Жить не хотелось. Я ведь желала быть полноценным человеком, что б меня уважали, с моим мнением считались, но все это не представлялось возможным в данном контексте. А жить слабым, безвольным существом, которое никто не воспринимают всерьез… Сама мысль об этом была невыносимой.

Анонимных алкоголиков считала «неудачниками»

Я вспомнила про «неудачников». Они были трезвыми! А я нет!
Меня заинтересовал вопрос, почему эти люди, имея трезвости несколько лет, продолжают ходить туда. Ведь им никто не платит… Или платит? Ведь в моем представлении, ходить куда-то годами, можно только в том случае, если тебе дают деньги, причем не маленькие. Мне нужен был ответ. И я пошла за ним. В этот раз я была предельно внимательна. Следила за каждым жестом и словом, ловя подвох или зацепку. Тот, ведущий у них, наверное, главный? Да нет, простоват. А может тот, у которого срок трезвости семь лет? Да нет, недостаточно жесткий. К кому же подойти за деньгами? Шутка. Я хотела понять, кто главный, что бы он объяснил мне, зачем сюда ходят. Но к концу собрания я начала догадываться, что происходит. Эти люди давали друг другу понять, что они не одиноки в этом мире и что вместе можно справиться с любой задачей. А моей задачей было не напиться вновь. Я хотела быть Человеком.
Собрание закончилось. Ко мне подошел Валера, я запомнила его с прошлого раза, так как он имел какой-то космический срок трезвости. Семь лет! Я не понимала, сколько это? Он сказал: «Привет, Саша! Я очень рад, что ты пришла!» Я остолбенела! Ведь я, по причине глоссофобии (страх публичных выступлений) еще в начале собрания подошла к ведущему, объяснив ситуацию, попросилась не представляться, так как это просто закончилось бы истерикой. Я спросила у Валеры, откуда он знает мое имя, на что услышала ответ: «Мы же знакомились с тобой в прошлый раз». Знаете, бывает такое состояние, когда вокруг тебя, даже среди зимы, на улице, расцветают цветы. Вот это было оно. У меня даже голова закружилась. Какой-то мужик, вспомнил мое имя, спустя полгода. Я не всегда могла что-то запомнить, даже если это было очень важно для меня. А он…
Теперь то я знаю. Я была важна для него. Я и тогда это почувствовала. Впервые за многие годы, я была важна для кого-то. И это было невероятно. Я пришла домой и долго рассказывала своему мужу про все, что я увидела и пережила. А он смотрел на меня искоса, как на сумасшедшую.
И ревновал. Ведь он не мог сделать меня такой счастливой. Хотя очень старался. То как он заботился обо мне, заслуживает книги. В Синей Книге точно сказано, что алкоголики имеют лучших в мире жен, но нет ни слова о мужьях. Так вот он один из тех, кого можно назвать лучшими мужьями алкоголичек. И не смотря на все это, он не мог помочь мне бросить пить. А какие-то малознакомые люди могли. Но я тогда не видела ничего. Я наконец-то обрела почву под ногами. Я поняла все и знала, что не упущу ни одной возможности прийти на собрание.

Просто посещать группы недостаточно

Так и было в дальнейшем. Я прикладывала очень много усилий. Мы жили в селе и автобус, оттуда в Полтаву, ходил раз в день. Приходилось ночевать у разных людей, что бы попасть на полуторачасовое собрание. У меня была целая схема, у кого я ночую в этот раз, дабы не надоедать частыми визитами. Потом я поняла, что если идти пять километров через поле, вдоль леса, ночью, по грязи и по снегу, то можно обойтись без ночевки вне дома. И этот вариант был получше, потому что у меня был дома сынок, которому только годик исполнился и он плакал без меня. Не ходить на собрания я не могла, знала, что мой малыш останется вовсе без мамы, если я запью.
Время шло, трезвости становилась все больше, но в какой-то момент этого стало недостаточно. Жизнь стала терять краски, люди на группе стали раздражать, ценность трезвости куда-то пропала, не радовал даже ребенок. Эйфория прошла. В одно, не очень прекрасное утро, я проснулась с тем же ощущением бессмысленности, что и в начале трезвости. Жить не хотелось. Я пошла за ответами к братьям с большими сроками трезвости. И они сказали мне, что нужно проходить программу со спонсором. Что просто посещать группы недостаточно. Я не могла понять, как же я это упустила, почему не услышала? На что мне ответили, что болезнь любит шутить всякие шутки, с моим сознанием. И я снова начала искать. В этот раз спонсора. Но это уже совсем другая история.

Александра, алкоголик.
Трезвая и счастливая благодаря Богу, вам и программе 10 лет, 8 месяцев.

Продолжение следует